« к списку
Приглашенный Оксаной Дмитриевой на роль Шута Виталий Бурлеев уже имел к этому моменту определенный актерский опыт. Однако, судьба распорядилась так, что в театре кукол он работал в цеху машинистов сцены. Какими же качествами, столь необходимыми для спектакля, должен был обладать молодой выпускник отделения актеров театра кукол харьковского университета искусств, чтобы режиссеру захотелось извлечь его из-за кулис на свет рампы и зрительский суд? В. Бурлеев – актер тонкой и нервной психической организации, что в сочетании с фактурой юноши-инока с васнецовских картин, уже само по себе рождает нужный образ. Вместе с тем, Бурлеев из тех актеров, которые способны потрясти исповедальностью, силой проживаемого на сцене. Он может в равной степени производить впечатление хрупкого и дерзкого, отчаянного. В ролях шекспировского репертуара мало соответствовать фактурно и темпераментом, важно еще совпадение мировоззрения. Виталий подходящим обладал. В студенчестве он пережил возрастной синдром – был своеобразным панк-революционером, конфликтовал с педагогами. Так проявляло себя острое ощущение несправедливости. По словам самого актера, он тогда чувствовал несовершенство этого мира, а сам еще был далеко несовершенен. Однако, со временем пришла большая толерантность, можно сказать и мудрость. Одним словом, Шут для спектакля «Король Лир» О. Дмитриевой был найден!
Впрочем, роль Шута из той категории, которые уточняются, ищутся всю жизнь (даже при том, что в спектакле харьковского театра актерам заданы очень жесткие параметры режиссуры). Поэтому ощущения В. Бурлеева от сосуществования со своим персонажем во времени кажутся очень справедливыми: «Я еще многое для этой роли из себя не «достал». Юродивость во мне есть, но нужно к этому дурачеству еще что-то добавить. Содержательность что ли… Так что еще предстоит от формы идти вглубь. Мне очень близко то, что сыграл О. Даль в фильме Г. Козинцева – у него текст Шекспира во взгляде резонирует. Я к этому тоже стремлюсь, несмотря на то, что в нашем спектакле своя, оригинальная, концепция трагедии».
В спектакле О. Дмитриевой для В. Бурлеева особенно важным является умение слышать не только интонацию партнера, но и тишину, ведь тут, как никогда до сих пор, ему важно подхватить, настроить себя и подстроиться к ансамблю. «Здесь я – фонарик, который дает другим, главным героям играть объемом и полутонами. Ощущать себя полутончиком так класно!»
Один из самых потрясающих моментов в «Короле Лире» - сцена смерти Шута на бранном поле. Актер сам придумал пластический этюд, емко выражающий трагедию смерти светлой Души, благородного порыва преданного королю Сердца. Режиссер согласилась оставить его в спектакле. В наступающей предгрозовой тишине, в кажущемся эпическим рапиде Шут перекатывается на огромном прозрачном шаре: безжизненны руки, обмякло тело… Шар подминает его под себя, роняет с высоты, бьет оземь, и эти медленные «волны» - будто последние конвульсии Духа.
Конечно, к роли такого напряжения и масштаба не приходят «с улицы». И тут самое время оговорить вехи формирования В. Бурлеева. Мальчик из провинции мечтал стать киноактером, но поступил вначале в училище культуры. Через год обучения, уже зная о существовании театрального факультета института искусств, Бурлеев поступил на отделение актеров театра кукол. У педагога по мастерству кукловождения А. Рубинского студент учился академической школе (с какой же болью давались им, новичкам, этюды для техники рук!) – но мастер дал Бурлееву понимание трудоемкости выбранной им профессии. В работе над спектаклем по «живому плану» «Бойня» С. Пасичник разивал в актере авангардное «полушарие». Об успехах судить нетрудно – в качестве участника студенческой постановки по пьесе С. Мрожека В. Бурлеев стал лауреатом международных театральных фестивалей «Добрый театр» и «Театрон» (2004). Оставшись затем играть в театре Пост скриптум Степана Пасичника, В. Бурлеев приобрел колоссальный опыт, играя роль мрожековского Музыканта и художника Машу из спектакля «Возвращение Амилькара». «Настоящее сырое мясо, которое появлялось на сцене в «Бойне», - поделился воспоминаниями актер, - помогло мне стать взрослее. В этой роли я зрел как личность. И наградой для меня были острые ощущения прорыва в театральный «космос». За них спасибо жизни и Степану Пасичнику». До прихода в стены академического театра Виталий еще приобрел опыт своего собственного с однокурсниками В. Мищенко, И. Бутняком и А. Бовт театра – имени Ванды Адольфовны (матери Леся Курбаса). Спектакль «Чертик» по В. Хлебникову подарил ему одну из любимейших по сей день работ – здесь он мог не играть никого конкретно, быть на сцене актером как таковым, то поднимаясь в своих сценических виражах до пронзительной ноты, то откровенно ерничая, дерзя. Спектакль стал пиком театральной свободы самовыражения В. Бурлеева.
В театре кукол Бурлеев сыграл пока две роли. Кроме Шута – Бабу Ягу в новогодней интермедии (режиссер И. Мирошниченко). Еще великие актеры Е. Лебедев и Г. Милляр доказали, что роль Баби Яги чрезвычайно эффектна в мужском исполнении. Однако, удивительно, что молодой актер Бурлеев сознательно и давно стремился вписать свое имя в этот перечень исполнителей. Это была роль, о которой актер мечтал с детства. И сегодня его Баба Яга производит неизгладимое впечатление своей безмерной странностью, «инакостью», которая отличается от трактовок всех исполнительниц этой роли. Сами неженские голос и пластика делают Бабу Ягу – Бурлеева жуткой и зловещей, хотя это, безусловно, комедийный персонаж. Он воспринимается так благодаря пластической, мимической и голосовой эксцентриаде, являющейся сущностью актера В. Бурлеева. «Но я не только сатирик, пересмешник, - размышляет Виталий, - в моей природе есть и лирика. Люблю фильмы А. Тарковского и классическую музыку».
Полагаю, что именно в этой диалектике – играть комедию страшно, а трагедию – весело, и заключен парадоксальный метод актера Виталия Бурлеева. Конечно, актер должен играть много, но пока такой возможности у него еще нет, Виталий довольствуется своими двумя, - зато такими разными! - ролями и шутит, что использует это время, чтоб развивать себя разносторонне – и в актерстве, и в монтировке сцены. «Если бы я после вуза очутился на сцене, и мне сразу дали главные роли, тут бы меня иллюзиии и накрыли, - сознание же еще не родилось! – улыбается актер, - А в моем положении много полезного. Я «поднимаюсь» к сцене снизу, неся пока что тяжелый ящик с инструментами монтировщика, и за кулисами целыми днями, то есть вижу этот мир – каков он есть. Когда же я выхожу на сцену играть, то безусловно уже учитываю этот опыт».
Коваленко Юлия, театровед / 2011
Театр Кукол