« к списку
Актриса академического театра кукол им. В. Афанасьева Виктория Мищенко в своих сценических работах очень часто прибегает к отточенному символизму модерна. Тоненькая голубоглазая блондинка, с идеальными чертами лица, Вика может быть смешливой, ребячливой но, вместе с тем, остается неподдельно загадочной, многозначительной. Сказывается школа: Мищенко повезло учиться профессии в сложных режиссерских композициях по произведениям интеллектуалов В. Хлебникова, С. Мрожека, М. Вишнека.
Глядя на нее на сцене, подхватываешь цепочку ассоциаций: Вика – и «ангел», и «женщина», и «ребенок» и «кукла»… Она – актриса, а еще талисман на счастье спектаклю. Неповторимость творческого облика, аналитичность и редкое для такой молодой актрисы мастерство, уже принесли Виктории лауреатства всеукраинских и международных фестивалей едва ли не за каждую сыгранную актрисой роль. В студенческие годы спектакль «Бойня» по С. Мрожеку, при ее участии, был отмечен на фестивалях «Театрон» (2004) и «Добрый театр» (2004); в эпоху работы в Театре «P. S.» Вика принесла ему премии как исполнительница роли в спектакле «Пригода ведмедиків панда» по М. Вишнеку. Ну а за свой пока еще короткий период творчества в театре кукол Мищенко дважды, как исполнительница центральных ролей, была участницей значительного творческого успеха харьковских кукольников: в Москве («Дюймовочка», фестиваль им. С. Образцова, 2008) и в Петербурге («Простые истории Антона Чехова», фестиваль «Кукарт», 2009). Похоже, она, действительно, приносит удачу! Но, безусловно, именно такой актрисы В. Мищенко не было бы без ее учителей.
Педагог по живому плану С. Довлетова сумела необычайно увлечь Вику самим процессом творчества, а на третьем курсе вуза произошла знаменательная для нее встреча в работе со С. Пасичником. Следом за гротескной ролью матери музыканта, сыгранной ею в курсовой «Бойне», Пасичник предложил Мищенко главную драматическую роль в новом спектакле своего театра «P.S.» - она сыграла загадочную подружку саксофониста в «Пригода ведмедиків…», оказавшуюся… его смертью. Работа в спектакле-дуэте сдружила Викторию с актером Кирилом Лукашом, и они работали диджеями на «Взрослом радио», получая уйму удовольствия как от этой особенной профессии, так и от признательных звонков в студию. У Мищенко тогда сложилась «своя» аудитория слушателей. Институтские годы запомнились Вике необыкновенной дружностью. К слову, ее ребячливая природа отношения к игре сказалась даже в том, что на вступительных экзаменах она одна не боялась огромного конкурса, воспринимая испытания как забавный и очень увлекательный театр. Потом вместе со студентом режиссером И. Бутняком она создала парадоксальный «Театр Ванды Адольфовны» (в память о матери Леся Курбаса). В нем на сплошной импровизации был поставлен спектакль «Чертик» по мотивам произведений В. Хлебникова, которого, собираясь после занятий, всем этажом в общежитии читали «запоем». В итоге на спектакле взрослые театральные специалисты плакали в зале со смеху, буквально сгибаясь от коликов в животе. Сегодня пережитое тогда вспоминается Вике как прекрасная другая жизнь. По счастью, некоторые из однокурсников теперь снова с ней – ее партнерами на академической сцене стали Паша Савельев и Виталик Бурлеев. И, все-таки, при всей любви к компании, этой актрисе знакомо ощущение, что в творчестве нужно быть индивидуалистом, в том смысле, что художник отвечает за себя и за свой путь исключительно сам.
Не случайно, «крещенная в драме», сегодня в театре кукол Виктория играет ответственную трагическую роль Панночки-утопленницы и невероятным образом соединяет эксцентрику с лирикой в роли чеховской Тани. И, хотя, светлой печалью и тончайшей поэзией разливаются песни ее Дюймовочки, в других спектаклях Вика не забывает и о своей яркой комедийной одаренности. В «Снегурочке» режиссера И. Мирошниченко, по собственным словам актрисы, она получает массу удовольствия от микроскопической роли Царевны Несмеяны. А сколько удовольствия получают зрители, когда остроумно придуманная кукла И. Борисовой делает трюк, и из ее глаз во все стороны неожиданно льются струйки воды! Успех не только в трюке. Голос актрисы под стать гротеску художника – сама капризность и вздорность, манерность и инфантилизм. Водить куклу Несмеяну приходится из-под стола, и Вика тут увлеченно играется в «невидимку», будто снова возвращаясь в детство. В «Мастере и Маргарите» (реж. Е. Гимельфарб) Мищенко неотразима в роли шикарной «нэпманки» на сеансе в варьете. Образ рождается мгновенно: заниженная талия вечернего платья и излом брови из-под кокетливой шляпки, мушка на щечке и выбившийся светлый локон – уж не Элочки ли Людоедки подружка? Жена Семплеярова – обманчивого вида тонкорукая дамочка, которая, чуть что не по ней – ах! – может заломить руку за спину. И кому?! Да хоть бы и самому черту: «ах, помадка!». Или за коробку туфель отправить в нокаут атлетически сложенного мужа: «не ломайте мне руку, деспот!».
Несомненно, «первую скрипку» в ее судьбе на сцене театра кукол сегодня играют спектакли режиссера Оксаны Дмитриевой. Раньше считавшая сцену прославленного театра кукол недоступной для себя, Виктория попала в этот мир благодаря первой роли в спектакле у Дмитриевой – Дюймовочке. Этот поэтичный спектакль – лирическая сказка и драматическая притча, вместе с тем, позволяющий актрисе находить в нем мягкий юмор. По счастью, Виктория наделена особо трепетным внутренним миром, который откликается на самые сложные постановочные задачи, а тем более в символистских спектаклях.
Занятая в абсолютном большинстве постановок главного режиссера театра, Мищенко не отделяет любви к своим ролям от любви к спектаклям «Дюймовочка», «Про принцев и принцесс», «Майская ночь», «Король Лир» и «Простые истории Антона Чехова» в целом. Более того, над последним спектаклем актриса вместе с коллегой Таней Тумасянц взяли шефство – «колдовство» на сцене и за кулисами начинается за пару часов до спектакля, здесь любовно раскладывается реквизит, проверяются костюмы и аксессуары, ну и, конечно, куклы. Каждый раз процесс вхождения Вики в спектакль, где она, кроме Тани из «Черного монаха», играет также множество эпизодов, работая на ансамбль, напоминает процесс настройки симфонического оркестра. Не удивительно, что Таню-Мищенко запоминаешь в этом спектакле как лучик, блеснувший в окутавшей яблочный сад Песоцкого кромешной ночи. Здесь, среди причитаний одержимого садоводством отца, среди мертвых фосфорических лиц черных монахов, которых видит помешавшийся Коврин, Таня – будто росток, тянущийся к счастью, она сама юность и звонкость. Диапазон образа – от девочки-очкарика, инфантильно и однотонно жалующейся на отца (очень напоминая Е. Соловей в фильме «Раба любви»), до женщины, которая полюбила. Один из ключевых эмоционально-образных моментов спектакля «Простые истории Антона Чехова», в котором сплетаются тембры виолончели божественной музыки в аранжировке Г. Гуриненко и пластика тел (хореограф И. Фалькова), это сцена любви Коврина и Тани. Модерная хореография и символика просыпавшихся на ложе спелых яблок – четкий цветовой акцент на изысканном графическом фоне, - образ, который долго не забудется мастерским синтезом формы и содержания. В. Мищенко – удивительно музыкальная актриса, что особенно пригодилось ей в таком сложном спектакле, как «Про принцев и принцесс» по сказкам А. Шмитт. Играя в этом спектакле для детей принцессу-птичку Крапинку, унылого королевского повара, Короля, фрейлин, а также бедных и увечных жителей королевства, Виктория к тому же идеально точно звучит в оперных генделевских партиях.
Еще во время актерских тренингов в театре Степана Пасичника Мищенко приняла как аксиому, что без атмосферы не рождается ни роль, ни спектакль. Вот и репетируя «Майскую ночь», Виктория внушила себе, что странный мир Гоголя – плод его прозрений-воспоминаний о действительно случившемся некогда в тихом украинском селе. Как ребенку, читающему сказку, ей очень захотелось помочь своей героине, и Вика почти поверила, что ее игра может повлиять на спасение, освобождение души панночки–утопленницы. В спектакле она акапельно непогрешимо поет сложнейшие, стилизованные под народные песни. Ее голос, во многом задает тембр и ритм спектакля о трагедии Панночки, сжитой со свету дьявольской мачехой. Когда, после всей языческой мистики спектакля в финале Виктория поет о душе, которая наконец-то обрела успокоение и вознеслась к ангелам, этно-фолк шоу «Майская ночь» вырастает до жанра литургии, мистерии. Песни и мелодии из этого спектакля Вика, по ее словам, поет даже дома, они – ее перманентное уютное состояние. Только это вовсе не значит, что Мищенко – актриса театра переживания: «Этот спектакль опасный, на сцене забываться нельзя, - говорит она, - Здесь все построено на пластике тел, запутаться в лестницах, потерять координацию, ничего не стоит». А вот от театра представления в Виктории Мищенко пристрастие к остроте и законченности формы (даже в лирических ролях). В этом ей помогает идеальная фиксация, прекрасная зрительная и музыкальная память, художественное чувство меры.
Ступеньками, ведшими актрису к вершине мирового репертуара, были поэтика Вишнека, Чехова, Гоголя и Андерсена, и вот, наконец, Шекспир! Ее Корделия, с тихим и спокойным голосом, с бесконечной внутренней гармонией человека, уверенного в своей правоте, внесла в наэлектризованный внутренней конфликтностью спектакль О. Дмитриевой редкое умиротворение (актриса была вводной в спектакле). Корделия-Мищенко стала такой негромкой и естественной, как вода или воздух, героиней спектакля и тем классическим мерилом всех вещей, о котором мечтали философы старины.
С благодарностью судьбе и мудрым терпением, Виктория Мищенко ждет нового жизненного опыта, который непременно поможет ей преодолеть синдром ролей «маленьких девочек» и одержима мечтой сыграть… мужскую роль. Мальчишку или роль постарше – все равно, лишь бы вот так, взять и приклеить усы, удивив всех внутренним перерождением! И в этой дерзости игры Вика снова верна своему образу «актрисы-ребенка».
Коваленко Юлия, театровед / 2010
Театр Кукол